Алфавит алфавитом, а Мандельштам — первый.
Я так считаю.

Дон Аминадо, он же Аминодав Пейсахович Шполянский. 1888-1957.

Известен как создатель «лирической сатиры» (или «сатирической лирики»). Ему принадлежит множество афоризмов, авторство которых малоизвестно. Так, он назвал Февральскую революцию «Весна Семнадцатого Года». К Октябрьской отнесся иначе и эмигрировал, сочинив другой афоризм: «Невозможно хлопнуть дверью, когда тебя выбрасывают в окно». Во время Второй Мировой скрывался на юге Франции.
А еще — писал хорошие стихи.

1855—1909.

С него, ИМХО, и начася Серебряный Век в русской поэзии.

Говорят:

В детстве Алеша Пешков подрядился написать вывеску для магазина в Нижнем Новгороде (впоследствии город был, как известно, переименован в его честь, а потом обратно). Хозяин магазина был еврей. Он посмотрел на результат и сказал: «Ну ты даешь… писателем будешь!» Звали хозяина Моисей Сверлов. Папа.
С тех пор будущий Максим Горький уверовал в мистическую силу еврейского знания. Он помогал жертвам погромов, а затем — театру Габима и тем еврейским писателям, которые пытались уехать из Советской России.

А «Песня о Буревестнике» — наверно, самое знамените его стихотворения. И его из той Эпохи Слова не вычеркнешь. ИМХО.

Все мы знаем, что был Зеэв Жаботинский.
А до того он был Владимир Евгеньевич Жаботинский — выдающийся русский писатель. И сказал про него М. Осоргин: «В русской литературе и публицистике очень много талантливых евреев, живущих – и пламенно живущих – только российскими интересами. При моем полном к ним уважении, я все-таки большой процент пламенных связал бы веревочкой и отдал вам в обмен на одного холодно-любезного к нам Жаботинского».

Его публицистика общеизвестна. Может быть, он был лучший публицист, писавший по-русски. А еще он был драматург, романист, переводчик.
И Поэт.

1889 — 1940. Всю жизнь прожил в Одессе. Считается основателем «Южнорусской поэтической школы». Так ли это — сказать трудно, но он наверняка был самым знаменитым поэтом в Одессе до Первой Мировой. А вот после революции — поступил на служюу и, кажется, стихов не публиковал.

Стихи подписывал «Эскесс». Под этим же именем фигугрирует в катаевском «Венце».

1884-1937.

Абсолютно незаслуженно забытое имя великого «новокрестьянского » поэта. Его считал своим учителем Есенин.  Блок, Гумилев, Брюсов видели в нем «провозвестника народной культуры».

После 1917 г. восторгался Лениным, но вскоре полностью разочаровался в большевиках, считаю советскую власть гибельной для страны и народа. Неоднократно арестовывался. Последний раз это было в 1937 г., когда Клюев был уже полупарализованным из-за голода и болезней. Его обвинили в участии то ли в «церковной контрреволюционной группировке», то ли в «кадетско-монархической повстанческой организации „Союз спасения России“» (которой, к слову, никогда не было). Немощный поэт отказался признать себя виновным и оговорить кого-либо. Расстрелян. Тело сброшено где-то в «братскую могилу» на однм из пустырей Томска.

Потом, конечно, был реабилитирован. За отсутствием.

1896-1979.
В наши дни считался одним из главных представителей официоза «социалистического реализма» в том, что называлось «советской поэзией».
А начинал как чудесный поэт Серебряного Века, ученик Гумилева. И он же первый вызвал имя учителя из культурного небытия.
Кстати, «Гвозди бы делать из этиз людей» — это его.

1886-1939. Москва — Париж.

ИМХО — крупнейший поэт русской эмиграции. Не считая, конечно, Марину Цветеву.

Интересно, что дед его — знаменитый Яков Бранфман, автор нашумевшего доноса «Книга Кагада» — настольный опус русских антисемитов до «Протоколов». После православного крещения Бранфманы отдали свою дочку почему-то в католическую школу. Она и стала матерью Владислава.

Возможно, из-за деда укрепилась легенда о его антисемитизме. я искал — нашёл только прямо противоположнле. Иногда поэт сам говорил о себе как о еврее. Много помогал еврейским поэтам с изданием их переводов на русский. Кстати, последняя его жена — Ольга Марголина — погибла в Освенциме в 1942 г.
И главное — поэт он был великий. ИМХО.

Его «Люди, годы, жизнь» читали, наверное, все мои знакомые. А вот стихи — мало кто читал.
Жаль.