Репереводы, они же Ширгумим

Спросили однажды Рафуля (Рафаэль Эйтан, бывший начальник Генштаба израильской армии, бывший министр и вице-премьер): какие песни Вы любите? «Ширим ивриим»,– ответил Рафуль, что означало «песни на иврите». Это понятно, — настаивал интервьюер, — но какие именно? «Ну, ширим русиим» — пояснил Рафуль. Короче – «русские песни».
Дело было так. Уже первые волны пионерской алии завозили в Израиль песни. Еще больше песен попадало в 20-е – 30-е – 40-е годы через советские кинофильмы. Поскольку про-советские настроения были в Тель-Авиве тогда более чем нормой, – смотреть эти фильмы ходили все, и все ими восхищались, и песни запоминали. Слова не все понимали, но кибуцников и горожан трогали задушевные русские мелодии, сочиненные Блантером или Фельдманом. Эти мелодии почему-то так легко пелись теми, кто слушал в детстве песни на идише, а слова… что слова? Можно было написать новые, иногда – перевести как-то. Так и появился этот гибрид хасидских нигунов с ивритской поэзией, его-то и назвали в Израиле «русскими песнями».
Я взялся перевести их заново. Добавил пару стихотворений, по ошибке не достигших Эрец-Исраэль в те дни. И придумал название: «ширгумим» (кому надо – тот поймет).