Что за дом притих,
погружен во мрак,
На семи лихих
продувных ветрах,
Всеми окнами
обратясь в овраг,
А воротами –
на проезжий тракт?
Ох, устал я, устал, – а лошадок распряг.
Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
Никого, – только тень промелькнула в сенях,
Да стервятник спустился и сузил круги.
В дом заходишь, как
всё равно – в кабак,
А народишко –
каждый третий – враг.
Своротят скулу,
гость непрошеный!
Образа в углу –
и те перекошены.
И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню стонал и гитару терзал,
И припадочный малый – придурок и вор –
Мне тайком из-под скатерти нож показал.
"Кто ответит мне –
что за дом такой,
Почему во тьме,
как барак чумной?
Свет лампад погас,
воздух вылился…
Али жить у вас
разучилися?
Двери настежь у вас, а душа взаперти.
Кто хозяином здесь? – напоил бы вином". –
А в ответ мне: "Видать, был ты долго в пути –
И людей позабыл, – мы всегда так живём!
Траву кушаем,
век – на щавеле,
Скисли душами,
опрыщавели,
Да еще вином
много тешились, –
Разоряли дом,
дрались, вешались".
"Я коней заморил, – от волков ускакал.
Укажите мне край, где светло от лампад.
Укажите мне место, какое искал, –
Где поют, а не стонут, где пол не покат".
"О таких домах
не слыхали мы,
Долго жить впотьмах
привыкали мы.
Испокону мы –
в зле да шёпоте,
Под иконами
в черной копоти".
И из смрада, где косо висят образа,
Я, башку очертя гнал, забросивши кнут,
Куда кони несли да глядели глаза,
И где люди живут, и – как люди живут.
…Сколько кануло,
сколько схлынуло!
Жизнь кидала меня –
не докинула.
Может, спел про вас
неумело я,
Очи чёрные,
скатерть белая?!